Современники Пушкина вспоминают его как человека с частыми перепадами настроения. Если предмет разговора его занимал, он преображался, и разговор его становился необыкновенно заманчив. Он становился блестяще красноречив, когда дело шло о чём-нибудь близком его душе. Однако если ему было не интересно, он угасал, речь его становилась ленивой, медленной, объяснялся он вяло и несносно.
Иван Иванович Пущин, автор «Записок о Пушкине», в первый раз встретился с Пушкиным при поступлении в Лицей, на приёмном экзамене, 12 августа 1811 года. Вот что он вспоминает: «Пушкин с самого начала был раздражительнее многих и потому не возбуждал общей симпатии: это удел эксцентрического существа среди людей. Не то чтобы он играл какую-нибудь роль между нами или поражал какими-нибудь особенными странностями, как это было в иных; но иногда неуместными шутками, неловкими колкостями сам ставил себя в затруднительное положение, не умея потом из него выйти. Это вело его к новым промахам, которые иногда не ускользают в школьных сношениях. <…> В нём была смесь излишней смелости c застенчивостью, и то и другое невпопад, что тем самым ему вредило. Бывало, вместе промахнёмся, сам вывернешься, а он никак не сумеет этого уладить. Главное, ему недоставало того, что называется тактом…».
Мой первый друг, мой друг бесценный!
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил.

Молю святое провиденье:
Да голос мой душе твоей
Дарует то же утешенье,
Да озарит он заточенье
Лучом лицейских ясных дней!
Анне Керн Пушкин посвятил одно из своих лучших стихотворений «Я помню чудное мгновенье». Она оставила весьма интересные воспоминания о поэте. «Он был очень неровен в обращении: то шумно весел, то дерзок, то нескончаемо любезен, то томительно скучен; и нельзя было угадать, в каком он будет расположении духа через минуту… Вообще же надо сказать, что он не умел скрывать своих чувств, выражал их всегда искренно и был неописанно хорош, когда что-либо приятно волновало его. Когда же он решался быть любезным, то ничто не могло сравниться с блеском, остротою и увлекательностью его речи».